Автор: Перед вами текст изложения по русскому языку «У Пушкина в Михайловском». Текст предназначен для учеников 9 класса.
У Пушкина в Михайловском
Кони несутся среди сугробов. Скачем в гору извилистой тропой. Вдруг крутой поворот, и как будто неожиданно сани вломились с маху в притворенные ворота и засели в снегу нерасчищенного двора.
Я оглядываюсь: вижу на крыльце Пушкина, босиком, в одной рубашке, с поднятыми кверху руками. Выскакиваю из саней, беру его в охапку и тащу в комнату На дворе страшный холод, но в иные минуты человек не простужается. Смотрим друг на друга, целуемся, молчим.
Было около восьми часов утра. Прибежавшая старуха застала нас в объятиях друг друга в том самом виде, как мы попали в дом: один — почти голый, другой — весь забросанный снегом. Наконец мы очнулись, Совестно стало перед этой женщиной, впрочем, она все поняла. Не знаю, за кого приняла меня, только, ничего не спрашивая, бросилась обнимать Я тотчас догадался, что это добрая его няня, столько раз им воспетая, и чуть не задушил ее в объятиях.
Все это происходило на маленьком пространстве. Комната Александра была возле крыльца, с окном во двор, через которое он увидел меня, услышав колокольчик. В этой небольшой комнате помещались его кровать, письменный стол, диван, шкаф с книгами. Во всем поэтический беспорядок, везде разбросаны исписанные листы бумаги, всюду валялись обкусанные, обожженные кусочки перьев.(он всегда с самого лицея писал обглодками, которые едва можно было. Держать в пальцах).
Я приглядывался, где бы умыться. Наконец, помаленьку прибрались, подали нам кофе, мы уселись с трубками,
Пушкин, как дитя, был рад нашему свиданию, несколько раз повторял, что еще не верится, что мы вместе Прежняя его живость во всем проявилась, в каждом слове, в каждом воспоминании.
Я привез Пушкину в подарок «Горе от ума», он был очень доволен этой тогда рукописной комедией, до того ему почти незнакомой. После обеда, за чашкой кофе, он начал читать ее вслух. Среди этого чтения кто-то подъехал к крыльцу. Пушкин выглянул в окно, как будто смутился и торопливо раскрыл лежавшую на столе церковную книгу. Заметив это смущение и не подразумевая причины, я спросил его: «Что это значит?» Не успел он ответить, как вошел в комнату низенький рыжеватый монах и рекомендовался мне настоятелем соседнего монастыря- Монах начал извинением в том, что, может быть, помешал нам. Ясно было, что настоятелю донесли о моем приезде и что монах хитрит. Разговор завязался о том о сем. Между тем подали чай, Пушкин спросил рому, до которого, видно, монах был охотник. Он выпил два стакана чаю, не забывая о роме, и после этого начал прощаться, извиняясь снова, что прервал нашу товарищескую беседу.
Я рад был, что мы остались одни, но мне неловко было за Пушкина: он, как школьник, присмирел при появлении монаха. Я ему высказал мою досаду, что накликал это посещение. «Перестань, любезный друг! Ведь он и без того бывает у меня, я поручен его наблюдению. Что говорить об этом вздоре!
Тут Пушкин как ни в чем не бывало продолжал читать комедию; я с необыкновенным удовольствием слушал его выразительное и исполненное жизни чтение. Потом он мне прочел кое-что свое, большей частью в отрывках.
Между тем время шло за полночь. Мы крепко обнялись, Ямщик уже запряг лошадей. Колоколец брякнул у крыльца, на часах ударило три. Было грустно: как будто чувствовалось, что мы в последний раз вместе. Молча я набросил на плечи шубу и убежал в сани. Пушкин еще что-то говорил мне вслед; ничего не слыша, я глядел на него; он остановился на крыльце со свечой в руке. Кони рванули под гору, послышалось: «Прощай, друг!»
Ворота скрипнули за мною.
