Автор: Встреча
Скажу вам откровенно: я очень люблю людей.
Другие, знаете ли, на собак растрачивают свои симпатии. Купают их и на цепочках водят. А мне как- то человек милее.
Однако не могу соврать: при всей своей горячей любви не видел бескорыстных людей.
Один было парнишка светлой личностью промелькнул в моей жизни. Да и то сейчас насчет него нахожусь в раздумье. Не могу решить, чего он тогда думал. Кто его знает — какие у него были мысли, когда он делал свое бескорыстное дело.
А шел я, знаете, из Ялты в Алупку. Пешком по шоссе.
Так иду я пешком и любуюсь крымской природой. Красота, можно сказать, неземная.
Одно худо — невозможно жарко. Через эту жару даже красота на ум не идет. Отворачиваешься от панорамы.
И пыль на зубах скрипит.
Семь верст прошел и утомился до крайности.
А до Алупки еще далеко. Может, верст десять.
Прямо не рад, что выбрал такой маршрут.
Прошел еще версту. Запарился и присел на дорогу. Сижу. Отдыхаю. И вижу: позади меня человек идет. Шагов, может, за пятьсот.
А кругом, конечно, пусто. Ни души. Орлы летают.
Худого я тогда ничего не подумал. Но все-таки при всей своей любви к людям не люблю с ними встречаться в пустынном месте.
Встал и пошел. Немного прошел, обернулся — идет человек за мной.
Тогда я пошел быстрее — он тоже поднажал.
Иду, на крымскую природу не гляжу. Только бы, думаю, живым до Алупки дойти.
Оборачиваюсь. Гляжу — он рукой мне машет. Я ему тоже махнул рукой. Дескать, отстань, сделай милость.
Слышу, он мне что-то кричит.
Вот, думаю, черт, привязался.
Ходко пошел вперед. Слышу, он опять кричит. И теперь бежит сзади меня.
Несмотря на усталость, я тоже побежал.
Пробежал немного — задыхаюсь.
Слышу, кричит:
— Стой! Стой! Товарищ!
Прислонился я к скале. Стою.
Подбежал до меня небогато одетый человек. В сандалиях. И вместо рубашки — сетка.
— Чего вам, говорю, надо?
— Ничего, — говорит, — не надо. А вижу — не туда идете. Вы в Алупку?
— Тогда, — говорит, — вам по шоссе не надо. По шоссе громадный крюк даете. Туристы тут завсегда путаются. А тут вам по тропке надо идти. Версты четыре выгоды. И тени много.
— Да нет, — говорю, — спасибо. Я уж и по шоссе пойду.
— Ну, — говорит, — как хотите. А я по тропинке.
Повернулся и пошел назад. После окликает меня:
— Нет ли папироски, товарищ? Курить охота.
Дал я ему папироску. И сразу как-то мы с ним познакомились и подружились. И вместе пошли по тропинке.
Очень симпатичный человек оказался. Пищевик. Всю дорогу он надо мной смеялся.
— Прямо, — говорит, — тяжело было на вас глядеть. Идет не туда. Дай, думаю, скажу. А вы бежите. Зачем же вы побежали?
— Да, — говорю, — чего не пробежать.
Незаметно пришли мы в Алупку и здесь распрощались.
Весь вечер я думал насчет этого пищевика. Человек бежал, задыхался, сандалии трепал. И для чего? Чтобы сказать, куда мне надо идти. Это было очень благородно с его стороны.
А теперь, вернувшись в Ленинград, я думаю: кто его знает — а может, курить ему сильно захотелось? Может, он хотел папироску у меня стрельнуть? Вот и бежал. Или, может, идти ему было скучно — попутчика искал.
Так и не знаю в точности. Однако сердце подсказывает мне, что бежал он бескорыстно. Это был простодушный человек. А такие способны совершить то, чего от других не дождешься.
