Автор: Перед вами текст изложения по русскому языку «Реликвия». Текст предназначен для учеников 10 класса.
Реликвия
На исходе прозрачного апрельского дня к бабе Настасье пожаловали незваные гости. Подталкивая друг друга, в дом вошли ребята.
— Здрасте!
Стоявший впереди других скуластый парнишка в высоких сапогах, спросил:
— Реликвии есть?
Баба Настасья непонимающе уставилась на него:
— Старые газеты, что ли!
— Старые газеты —- это макулатура, а нам нужны реликвии войны, — пояснил Леня.
— Может, у вас есть штык или немецкая каска? — спросила конопатенькая девочка.
— Нет у меня немецкой каски, — призналась баба Настасья.
— Может быть, красноармейская книжка, пробитая пулей, хранится?
Баба Настасья покачала головой.
— Есть у меня письмо с фронта. От мужа моего, Петра Васильевича, — вспомнила вдруг она.
Конопатенькая спросила:
— Муж был героем войны?
Баба Настасья заволновалась, вспыхнула:
— Никаким он не был героем!
— Баба Настасья, — примирительно сказал Леня, — надо почитать письмо.
Вот что писал муж бабы Настасьи с фронта:
«Здравствуй, жена моя Настасья! С приветом к тебе твой муж Петр. Я покуда жив и здоров, чего и тебе желаю. Живу неплохо, курево выдают своевременно. Но вместо махорки — безвкусный табак. Я второпях потерял запасную пару портянок. Когда началась тревога, забыл сунуть в вещмешок. Теперь маюсь… Постираю на ночь единственную пару, а они не успевают высохнуть, и приходится надевать сырые. Мы сейчас больше копаем, чем стреляем. Копаешь, а от окопа пашней пахнет, и от этого родного запаха щемит сердце. А сколько еще провоюем — не знаю. С фронтовым приветом твой муж Петр».
Когда кончили чтение письма, конопатенькая сказала:
— Нет, это не реликвия.
— Понимаете, баба Настасья, не реликвия. Все про табак да про портянки. «А клятвы нет», — сказал старший.
— Какой клятвы? — глухо спросила баба Настасья.
— Умрем, но не отступим, — как по писаному сказал старший.
— Не хотел он умирать, — сказала она.
— Поэтому и не реликвия, — тихо сказала конопатенькая.
Ребята ушли, и в доме стало подчеркнуто тихо. Баба Настасья села на лавку. Перед ней лежало письмо. Она долго смотрела на листок, потому что знала письмо наизусть.
Когда много лет назад пришло письмо с фронта, все бабы завидовали ей, потому что давно никто не получал писем.
На фронте была своя война, а в деревне — своя. Надрывались бабы, когда вместо лошадей впрягались в плуг. В конце пахоты в глазах становилось темно. И вот тогда бабы требовали от Настасьи:
— Читай письмо.
И она в который раз начинала читать: «Здравствуй, жена моя Настасья!» И бабам чудилось, что в письме написано: «Здравствуй, жена моя Нюша!», или «Здравствуй, жена моя Ольга!». Это их мужья здоровались с ними. Настасьино письмо грело серолицых, осунувшихся подруг, прибавляло им сил. И снова, впрягаясь в плуг, они говорили:
— У них окоп пахнет пашней, а у нас пашня окопом.
Письмо стало как бы общим, принадлежало всей деревне. И так продолжалось долго. А мужа, Петра Васильевича, уже не было в живых.
Сейчас это письмо лежало перед бабой Настасьей, словно только что пришло от мужа. А раз пришло письмо — значит, он жив. Только очень далеко от дома.
Баба Настасья вздохнула… Тут хлопнула калитка, послышались голоса, и баба Настасья увидела приближающиеся фигурки. Это возвращались ребята за письмом солдата. Она снова вздохнула и почувствовала бесконечно родной и знакомый запах. Он проникал внутрь, разливался по телу, и с каждым вздохом бессилие старой женщины как бы растворялось, теряло свою гнетущую тяжесть, это был запах сырой весенней земли — запах пашни, похожий
на запах окопа.
