Автор: Перед вами текст изложения по русскому языку «Киви-Киви». Текст предназначен для учеников 10 класса.
Киви-Киви
Мы с песнями возвращались из маршрута, как вдруг Сашка зашипел: «Тише, глухарь!» — и показал на большую темную птицу, которая сидела на суку. Я поспешно зарядил мелкокалиберную винтовку.
— Нет, я первый ее заметил! — запротестовал Сашка.
Мы спорили на всю тайгу, но глухарь почему-то не улетал. Не дождавшись, когда мы начнем стрелять, Найда, наша собака, потихоньку смоталась в лагерь (в нем жили мы, геологи). Бросили жребий, и повезло мне. Согнувшись, я подкрался к птице, прицелился в белое пятно посредине туловища. Раздался выстрел, но птица не упала, а тяжело опустилась на землю. Увидев нас, опрокинулась навзничь, прижала к груди лохматые лапы с громадными растопыренными когтищами.
— Вот это да! Орленка подбили! — удивился Сашка.
Взять орленка голыми руками было невозможно.
Он резко выкидывал лапы, стараясь полоснуть острыми, как нож, крючками. Я хотел накрыть его брезентовой курткой, но он ударил когтями с такой силой, что вырвал из нее клок. Наконец мы связали его прутьями и понесли в лагерь.
Когда мы пришли в лагерь, Павел, тоже геолог, спросил, как нам удалось подстрелить такую редкостную птицу. Мы ответили, что подбили, приняв за глухаря.
— Ничего себе охотнички! — удивился он. — Да ведь орел же сидит на дереве, как филин, а глухарь — как курица! Что вы с ним собираетесь делать?
— Приговорим к расстрелу, — ответил Сашка. — Интересно, попаду ли я в него со ста метров.
— Ты с ума сошел! Так ведь только с воронами поступают.
— Этот стервятник похлеще вороны! — заявил Сашка.
— Сам ты стервятник! — рассердился Павел. — Да знаешь ли ты, зверь кровожадный, что орлов на земле осталось совсем немного. А ты… Да попробуй только тронуть…
Павел сплел из сухой травы гнездо, и птенец удобно уселся в нем. Он долго молчал, но, когда появилась Найда, вскочил и, прыгая на одной лапе, с тонким гневным криком «киви-киви!» бросился на собаку. Лайка удрала в кусты.
В память об этом случае мы прозвали орленка «Киви-Киви.» Это был чистокровный беркут. Длина его от головы до кончика хвоста составляла восемьдесят шесть сантиметров, размах крыльев — два метра, а когтищи — по шесть сантиметров каждый.
Рана оказалась пустяковой, и птенец поправился. Он бойко скакал по лагерю за Найдой или тихо сидел на валуне, выдергивая из-под перьев пух. Рос Киви-Киви очень быстро. Павел ежедневно для него охотился на глухарей.
Орленок никого не подпускал к себе. Стоило только к нему подойти, как он угрожающе откидывал крылья, стремительно выбрасывал вперед мощные лапы с разжатыми когтями. О, не по доброй воле Найда предпочитала прятаться в тайге.
От клюва орленка у Павла все руки были в ссадинах.
— Вот дерзкая птица! — жаловался он. — Не хочет слушаться. Ты к ней с лаской, а она к тебе с когтями. Павел берет кусок мяса и зовет орленка.
— Киви-Киви!
Птенец не шевелится. Тогда Павел сам идет к нему, но орленок норовит полоснуть кормильца когтищами.
Прошло несколько дней.
— Киви-Киви! —- кричит Павел. Орленок поворачивается на звук, прислушивается.
— Киви-Киви! — увидев хозяина, отвечает орленок и соскакивает с валуна, вприпрыжку бежит навстречу. Останавливается, раскрывает клюв, и Павел гладит его, но орленок шипит, как гусь. К чему, мол, такая нежность?! Давай лучше скорее мяса.
— Ну, Киви, скоро начну приучать тебя к охоте, — говорит Павел. — Читал я, что у одного казака живет беркут, который, сказывают, поймал девятьсот лисиц и четырнадцать волков. И ты смотри не подкачай!
Но на следующее утро прозвучал звонкий клекот. Над лагерем кружился орел. Такой громадной птицы я никогда не видел. Наш орленок отзывался на клекот жалостливым «киви-киви». Павел схватил птенца и с силой швырнул вверх. Через некоторое время большой орел с каким-то зверьком в лапах приземлился возле орленка и начал кромсать добычу. Птенец послушно раскрывал желтый, сверкающий клюв.
А потом орел разбежался и, подпрыгнув, полетел, кругами набирая высоту.
Киви-Киви тоже разбежался и полетел кругами. Откуда-то из-за облаков вынырнул второй орел: и вот все семейство плавно и величаво, точно вальсируя, ушло в небо. И долго-долго еще виднелись три точки.
— Напрасно отпустил, — обиделся Сашка. — Я бы чучело из него для своей коллекции сделал.
— Да замолчи ты, чучело! — прошипел Павел.
