Перед вами текст изложения по русскому языку «Как дома». Текст предназначен для учеников 9 класса.
Как дома
Начинался рассвет, в котором уже можно было понимать окружающее. Зная, что не уснет, Ассоль оделась и подошла к окну. В синих сумерках мерцали кусты, подальше спали деревья.
Взяв старенькую шелковую косынку, она заперла дверь и выпорхнула на дорогу. Хотя было пусто и глухо, ей казалось, что она звучит, как оркестр, что ее могут услышать. Все было мило ей, все радовало ее. Теплая пыль щекотала босые ноги; дышалось ясно и весело. Дремали изгороди, шиповник, сады и нежно видимая дорога. Во всем замечался иной порядок, чем днем. Все спало с открытыми глазами, тайно рассматривая проходящую девушку.
Она шла все быстрее и быстрее, торопясь покинуть селение.» Там, где дорога кончилась, у ног Ассоль завертелась пушистая черная собака. Узнав Ассоль и жеманно виляя туловищем, она пошла рядом. Ассоль, посматривая в ее соблазнительные глаза, была уверена, что собака заговорила бы, не будь у нее тайных причин молчать. Заметив улыбку спутницы, собака весело сморщилась, вильнула хвостом и ровно побежала вперед.
Ассоль проникла в высокую, брызгающую росой луговую траву; держа руку ладонью вниз над ее метелками, она шла, улыбаясь струящемуся проникновению. Засматривая в особенные лица цветов, в путаницы стеблей, она различала там почти человеческие намеки — позы, движения, черты и взгляды. Ее не удивил бы теперь бал сусликов или грубое веселье ежа, пугающего гнома своим фуканьем. И, точно, еж, серея, выкатился перед ней на тропинку. «Фук-фук», — отрывисто сказал он, как извозчик на пешехода. Ассоль говорила с теми, кого понимала и видела. ««Здравствуй, больной», — сказала она лиловому ирису. — Необходимо посидеть дома», — это относилось к кусту, застрявшему посреди тропы и потому обдерганному платьем прохожих. Большой жук цеплялся за колокольчик, сгибая растения и сваливаясь, но упрямо толкаясь лапками «Стряхни толстого пассажира», — посоветовала Ассоль. Жук, точно, не удержался и с треском полетел в сторону. Так, трепеща и волнуясь, она подошла к склону холма и оказалась в окружении своих истинных друзей, которые — она знала это — говорят басом.
Ассоль чувствовала себя здесь как дома, здоровалась с деревьями, как с людьми, то есть пожимая широкие листья. Она шла, шепча то мысленно, то словами: «Вот ты, вот другой ты; много же вас, братцы мои! Я иду, братцы, спешу, пустите меня. Я вас узнаю всех, помню и почитаю». «Братцы» величественно гладили ее листьями и радостно скрипели в ответ.
Ассоль выбралась к обрыву над морем и встала на краю. Глубокая вера, ликуя, пенилась в ней. Она разбрасывала ее взглядом за горизонт, откуда легким туманом береговой волны возвращалась обратно, гордая чистотой полета.