Автор: Перед вами текст изложения по русскому языку «Альбуть». Текст предназначен для учеников 9 класса.
Альбуть
На обычной лесной поляне — обычная старая Лесникова хата. Сеновал с навесом, сарай, погребица.
Несколько ульев на грядках фасоли. Угрожающе, жгуче зумкают, вьются невидимые пчелы. У будки повизгивает время от времени, а то и гавкнет от назойливых мух какой-никакой Шарик или Мурза. Еле-еле покудахтывает где-то, в солнечной истоме, самая разговорчивая курица. Вокруг усадьбы дозором стоят вековые дубы. Сквозь заросли пробирается чистая речушка, напоминая мне памятные со школы строки.
Старый колхозник, что чертами лица и неторопкой ходьбой напоминает незабвенного человека, легко идет по скрипучим плашкам низкого мостика, склоняется над речушкой и, черпнув ключевой воды, звонкого бега ее, остановленного на мгновение в жестяной кружке, говорит: —Угощайтесь, пожалуйста. Кастусь, бывало, любил… Нет, это не обычная ключевая вода, не обычная лесникова усадьба Альбуть, не обычный сентябрьский лес.
В этой хате прошло детство поэта. По этой траве, под дубами, по песчаной дороге, по грибным верескам ходили его потрескавшиеся ножки. В этом вот печальном и милом окне осенними да зимними вечерами ныл огонек керосинки, пока по первым в жизни страничкам бегали его зачарованные глаза. Может, как раз над этой криницей, в зеленой загадочной затени деревьев, рождался тот первый наивный стишок, за который ему отец-лесник отмерил авансом увесистый гонорар — тяжкой долей добытый царский рубль.
А этот вот старик, все ещё неутомимый, легкий, приветливый человек — младший брат создателя «Новой земли» дядька Юзик, отличный знаток и декламатор поэзии брата, живой персонаж нашей национальной эпопеи, — тот самый «Юзик-шальной», который ходил здесь по увековеченной Кастусем земле, очень надежно держась за длинный подол материной пестрядинной юбки.
Стоят дозором дубы. Молчат в могучей, надолго рассчитанной сдержанности.
Над кроной одного, в вышине, — белое облако в солнце, как летом.
По-молодому не верится, радостно, удивительно от мысли, что именно про это место он, Якуб Колас, писал за решеткой царской тюрьмы:
Мой родны кут!..
Наш кут, наш уголок — так будет точнее.
